Заместитель председателя Совета безопасности РФ Дмитрий Медведев сообщил о наступлении в мире продовольственного кризиса. В опубликованной в "Российской газете" статье, политик отметил, что во всех странах мира ускоряется продуктовая инфляция, наблюдается увеличение цен на продукты. Он связал происходящее с последствиями пандемии. По просьбе ИА KrasnodarMedia слова Дмитрия Медведева оценил экономист, автор Телеграм-канала (16+) "Теплица" Роман Иноземцев.
Афтершоки пандемии
"Заявление зампреда Совета Безопасности России Дмитрия Медведева о наступлении мирового продовольственного кризиса основано не на пустом месте. Цены на продовольствие, действительно растут галопирующими темпами и в значительной степени виной всему пандемия коронавируса. Однако, не она одна, ведь помимо коронавируса есть еще и долгосрочные тенденции, которые также оказывают влияние на рынок продовольствия.
Пандемия коронавируса оказала огромное влияние на отрасль. Причем прямое влияние коронавируса было минимальным: полевые работы не были сорваны, мировое производство мяса снизилось примерно на 2% и достигло уровня 2017 года. Но это произошло, в основном, за счет свинины, по производству которой в Китае нанесла удар еще и африканская чума свиней. Да и мировой лов рыбы критических проблем от пандемии не испытал. Иными словами, товарное предложение практически не изменилось.
Однако современное сельское хозяйство является частью мировой экономики и потрясения всей системы обязательно доходят и до этого сектора. Хоть и в виде афтершоков. Прежде всего, афтершока финансового: отправляя своих людей на карантин, правительства многих стран принимали всевозможные "пакеты стимулирующих мер", деньги на которые просто печатались.
Больше всего в этом преуспела Америка, напечатавшая 9 триллионов ничем не обеспеченных долларов, 22% всей долларовой массы мира. Эти деньги пошли, в первую очередь, на поддержание финансового сектора США и, прежде всего, фондового рынка, т.е. акций. Из-за этого самые богатые люди мира тут же еще больше "разбогатели", как и все те люди, что инвестировали в американский финансовый рынок.
Финансовое цунами начало распространяться и на товарные рынки, вызывая колоссальный рост цен на всё, начиная с дерева и металлов, и заканчивая бензином, соей и мясом. И вот тут уже цены начали расти и в реальном секторе. Прежде всего, потому, что крупные компании в своих сделках ориентируются на цену фьючерсов на товарно-сырьевых биржах. А фьючерсы неминуемо поползли вверх по мере прихода на площадки напечатанных денег (лето 2020 года).
А с новостями о нормализации жизни и снятии ограничений котировки начали ставить рекорды и напечатанные в США деньги для виртуального сектора экономики стали материализовываться в виде возросших цен в магазинах по всему миру. Примеры овсяных хлопьев и минеральных удобрений, о которых KrasnodarMedia писали раньше — далеко не единственные.
Второй афтершок — логистический. Пандемия нанесла удар по международным товарным перевозкам: закрывались отдельные порты и целые страны, противовирусные мероприятия удлиняли процесс растаможки. Плюс, сложился дисбаланс в обороте контейнеров, т.н. "контейнерный кризис".
Все это привело к тому, что стали возникать локальные дефициты продукции, когда какие-то товары производились в том же количестве, но их невозможно было доставить вовремя из-за сбоев в международной логистике. Все это приводит к нарушению цепочек поставок, что может оказаться критическим для сельского хозяйства — отрасли с высокой степенью механизации и с высокой зависимостью от смежных отраслей.
Итого к возросшим издержкам добавляется физическая невозможность, например, обслуживать технику из-за отсутствия импортных деталей, либо их кратный рост в цене.
Третий афтершок — политический. С приходом демократов к власти, США будут активно навязывать "климатическую повестку" другим странам, в том числе и России, которая подписала Парижское соглашение по климату и взяла на себя обязательства снизить выбросы СО2. Российские молочники уже заявили, что выполнение этих обязательств приведет к сокращению поголовья. Это искусственное ограничение и без того скромного экономического роста и дополнительные затраты во всей экономике, которые неминуемо приведут к росту цен, в т.ч. на продовольствие.
Тенденции в глобальной деревне
Помимо веяний, вызванных пандемией, имеют место несколько долгосрочных тенденций. Первая и главная из них — рост благосостояния населения. Мировой ВВП на душу населения растет на протяжении всего 20-го и 21-го веков. Конечно, в кризисные годы, этот показатель падал, но в среднем тенденция четкая и однозначная — рост.
По мере роста этого показателя, люди начинают больше потреблять пищи. А сама пища становится более сложной: доля продуктов животного происхождения начинает расти по мере роста благосостояния людей.
В свою очередь, рост производства продуктов животноводства уже приводит к росту производства кормовых культур. Например, для откорма свиньи до 100 кг потребуется примерно 500 кг комбикорма, а с учетом убойного выхода килограмм свинины обходится в 10 килограммов комбикорма. Оттого, что люди стали меньше есть хлеба, но больше молока, мяса и яиц — потребление зерна только увеличилось.
Вторая тенденция — рост численности населения в мире. Развитие медицины, повышение санитарии и зеленая революция в сельском хозяйстве привели к бурному росту населения в мире. И если в Азии и на Ближнем Востоке темпы роста стали довольно умеренными, то в Африке демографический переход к низкой рождаемости еще не произошел. А если принять во внимание еще и рост подушевого ВВП Африки, то рисуется однозначная картина: спрос на продовольствие в мире будет только расти.
Имеет место третья и тенденция — урбанизация. Например, в России она имеет явно чрезмерный характер. Современная массовая культура, всячески воспевая комфорт, недостижимый при жизни в сельской местности, стимулирует отток людей в города. Таким образом, лишая сельскую местность людского ресурса и остатков комфорта в виде школ, медицинских кабинетов, содержание которых становится невозможным из-за депопуляции. Причем, в первую очередь эмигрирует максимально активная и талантливая молодежь. Таким образом, подрывая эффективность работы сельского хозяйства, а в перспективе — полного опустения земель. Именно эта картина имела место в РСФСР еще с 1960-х годов, когда произошла ликвидация "неперспективных" деревень, что за 20 лет привело к ликвидации 54% населенных пунктов РСФСР.
Нечто подобное происходит во всех развитых странах и везде этот процесс сопровождается радостными рассказами про то, что люди на селе не нужны из-за выросшей механизации. А в головы "певцов урбанизации" почему-то не проникает мысль о том, что обезлюдевшая деревня не сможет обслуживать высокопроизводительную технику, и вместо роста эффективности мы увидим полное запустение территорий.
Таким образом, мы имеем две противоположные друг другу тенденции: с одной стороны мировое потребление продовольствия растет, но с другой стороны, способность мировой экономики производить больше продовольствия оказывается под вопросом. Наложившаяся на это пандемия — это вызов для существующего мирового и российского сельского хозяйства. Этот вызов может обернуться для нас проблемой, а может — возможностью", — делится Роман Иноземцев.
