Выбор без выбора: за "Единую Россию" проголосовало большинство меньшинства - публицист

После выборов прошел месяц. Маленький юбилей, который никто не заметит. Как многие жители России - большинство - не заметили сами выборы. Или не захотели заметить.

Пресс-секретарь президента заявил, что явка хоть и была низкой, но все равно оказалась выше, чем в европах. Да-да. Только причины разные.

Итоги выборов дали повод для разноречивых мнений. Лоялисты с восторгом говорили о безошибочном политическом инстинкте российского избирателя, отдавшего провластной партии конституционное большинство в парламенте. Оппозиционеры указывали на низкую явку и на привычный избиркомовский мухлеж в некоторых регионах. Люди, далекие от политического азарта, отнеслись к происходящему как к Марлезонскому балету, который всем давно известен и интересен только его непосредственным участникам.

Между тем нынешний балет может иметь неожиданное продолжение. Речь даже не о том, что теперь парламентское большинство включает одномандатников, что делает ситуацию с единомыслием теоретически более сложной, чем прежде. Речь о двойственной ситуации, в которой оказалась партия власти. С одной стороны, возможности возросли. С другой - видны явные признаки ухудшения нашей общей жизни, за которое, возможно, кому-то придется отвечать, и тогда победа станет пирровой, а послушный парламент окажется среди первых ответчиков (хоть это и коллективная ответственность, но все же: караул, как известно, может устать от любого количества врагов народа, если ему укажут на таковых).

За ЕР проголосовало большинство меньшинства. Почему, собственно? Качество управления страной остается стабильно плохим, это по-прежнему видно и по очередям в больничных регистрациях, и по жилищно-коммунальному неблагополучию городов и сел, и по ставшему уже показательным бардаку на космодроме Восточный, и по разухабистой коррупции, и по шизофренической финансовой политике, и еще по тысяче и одной примете нашей реальности. Черный юмор российского законотворчества последних лет и вспоминать не хочется. Даже знаменитый "крымский консенсус" сегодня выглядит сложнее, чем это представляется записным лоялистам, и вовсе не сводится к фразе "Крым наш". Он сейчас, скорее, выглядит так: как бы не заставить крымчан пожалеть.

Так почему же? Очень просто: нет выбора. Например, я сам, хоть и ходил марать бюллетени, выбора не имел. В избирательную ограду не пустили ни настоящую либеральную оппозицию ("Партия прогресса"), ни патриотов ("Национально-демократическая партия", нацболы и другие), ни критически мыслящих лоялистов. Сейчас российская политическая система устроена примерно так же, как некогда советская экономика - ей плевать на запросы потребителя. И в этой ситуации люди поступают столь же рационально, как советский покупатель: берут то, что дают. Или равнодушно/обозленно поворачиваются к прилавку спиной. Или так, как нередко поступает незамужняя женщина: она делает выбор в пользу того, кто постоянно торчит перед глазами и время от времени заученно повторяет "ты самая лучшая на свете". А другие, которые забегают раз в месяц и всегда чем-то недовольны, - от них неизвестно чего ждать. "Мириться проще со знакомым злом, чем бегством к незнакомому стремиться". Доверие здесь ни при чем, обычный житейский расчет.

Управленческая немощь может поставить вопрос о смене политических поколений. И уже не потому, что, как говорили в старые добрые времена, подросла достойная смена, а потому, что нынешнее поколение рано или поздно системно рассыплется в труху. Как в 1985 году. Почему люди идут в ЕР? Из-за убеждений? Не смешите мои тапочки. Идут, потому что иначе политическую карьеру не сделаешь. Или бизнес не защитишь. И они очень быстро самоисключатся из партии, как только запахнет жареным. Все это уже было… По моему убеждению, выборы предельно ясно обнаружили запущенную внутреннюю безальтернативность системы, т.е. ее нерабочее состояние.

В этом состоянии от власти можно ждать любых чудес. Вот недавний пример — памятная доска Маннергейму в Петербурге. Тому самому, который был одним из организаторов блокады города. Миллион умер от голода, а они доску вешают, почетный караул ставят. "Мы так решили". И гуляйте вы все лесом. Тут, понимаешь, высокая политика. А вы, население, невысокая политика. Все равно проголосуете как надо. Вы к маннергеймовой доске блокадный сухарь принесете, а мы ночью этот символический мусор уберем. Замучаетесь приносить.

Листва облетела. Остались в прошлом и саратовский парнасец Мальцев с его "триппером", и биробиджанский Малышев с его незадачливостью. А в настоящем — кризис потребительского спроса, падение которого, по оценке аналитиков, начинает приобретать отвесный характер и может, чего доброго, вогнать российскую экономику в гроб. Да мы это и без аналитиков способны понять по самочувствию своих холодильников и гардеробов. А в гроб что-то не хочется… Желательно здесь, наверху, помучиться, говоря словами солдата Сухова. Поэтому пока еще, как убедительно просит премьер, держимся, но елки-палки, как же надоело постоянно ждать плохих новостей!

К слову: бюджетников принято считать экономическим балластом общества, и это, конечно, не от большого ума. Кризис потребительского спроса напрямую связан с доходами бюджетников. Именно с этой стороны кризис зачем-то всячески подстегивается властями. Как будто они задались целью еще раз подтвердить аксиому щедринского начальника: "невозможно в реку нечистоты валить и ожидать, что от сего вода в ней слаще будет".